Слова
В детстве я любили читать. Как только меня научили складывать буквы в слоги, а слоги в слова, я принялась за чтение. Я любила сам процесс, поэтому читала все: книги из библиотеки, выпивываемые для нас с Ленкой жирналы, обрывки газет в туалете, которые заменяли туалетную бумагу, орфографический словарь и даже (тайком, разумеется) взрослую литературу. Помню, как мне удалось прочитать несколько страниц раскрытой книги, оставленной на столе бабушкиной сестрой бабушкой Тоней. Это был Ремарк «На западном фронте без перемен». Мне было тогда лет одиннадцать, но книга меня захватила и заколдовала. Тогда мне не удалось ее прочитать.
Был совершенно сумасшедший период в моей жизни, когда я любила выписывать из всехпрочитанных мною книг выписывать описания природы. У меня для этого была тетрадка. Иногда я выписывала слова. Просто слова, которые в обыденной жизни никто не употреблял, но они были такими красивыми... - Очарование, мужество, завораживающий, вдохновение, лепет, благородство, честь, надменный, блистающий. - эти слова образовывали круг невероятных предчувствий, грядущих событий и иной жизни. Александр Грин давал бесконечные ряды таких слов, Куприн дарил описания неведомых чувств и впечатлений.
Потом я писала дневники. Сейчас понимаю, что они были выспренными текстами «умницы, скупца, фантазера и мечтателя». Конечно, эти слова из рассказа Куприна я так и помню наизусть.
А тут я вдруг увлеклась Лавкрафтом. Читала его, читала и внезапно поняла, что меня завораживают не только его ужасы, но и слова, которыми он пользуется. Я вот тут стала слушать первый попавшийся мне рассказ и навскидку списала оттуда несколько словоссочетаний. Вот они:
темный дикий непроходимый лес,
заброшенные дома,
жалкие лачуги,
мрачные предания,
странная неприязнь,
дикая поросль,
всполохи неестественно яркого света,
Болотные твари,
зловещие звуки,
из глубин мрака,
говорить с содроганием,
исчезновение,
ужас сковал,
демонизм опытов,
самое жуткое событие в моей жизни,
успешное воскрешение мертвых,
Не скрою, что я люблю ужасы, люблю Лавкрафта. Очень хочется связать крючком Ктулху. Но все же ужасы я люблю в литературе, а не в жизни. Обязуюсь в следующей заметке написать что-нибудь более духоподъемное.
Ваш Кленовый Лист